14.01.14,
Уважаемые читатели, приглашаем вас поучаствовать в нашей очередной , которая пройдет в четверг, 16 января, с 19:00 до 21:00 (МСК). Темой конкурса станет Новогодний бой — сражение между эскортом арктического конвоя JW-51B и превосходящими силами немецкого флота.
Первый из арктических конвоев, получивший кодовое обозначение «Дервиш», вышел из Ливерпуля 12 августа 1941 года. Несмотря на довольно слабый эскорт, он без всякого сопротивления пересёк враждебные воды и доставил в Архангельск груз боеприпасов, одежды, каучука, вспомогательного оборудования и полтора десятка истребителей «Харрикейн». Воодушевлённое таким успехом, Адмиралтейство вскоре начало отправлять конвои со столь необходимыми Красной армии грузами дважды, а порой и трижды в месяц. К несчастью, долго это не продлилось. Желая защитить побережье Норвегии от возможного вторжения союзников и прервать поставки военной техники и стратегического сырья в Советский Союз, немецкое командование усилило свою северную флотскую группировку, превратив и без того неспокойные арктические воды в арену жестокого и кровопролитного противостояния…
Тяжёлый кресер «Адмирал Хиппер»
Несмотря на то что для Советского Союза поставки союзников имели важнейшее стратегическое значение, после катастрофы с конвоем PQ-17, рассеянным и практически уничтоженным по пути в Архангельск, и PQ-18, который также понёс серьёзные потери, Адмиралтейство решило отложить конвои до начала зимы 1942-1943 года. В течение полярного дня, который в этих широтах длится не один месяц — до самого конца осени, отправлять конвои было чересчур рискованно: граница полярных льдов смещалась далеко на юг, и в результате большая часть маршрута проходила в непосредственной близости от немецких военно-морских баз и аэродромов в Альтен-фиорде, Китсамо и Киркенесе.
С приходом же полярной ночи обстановка кардинально менялась. Море становилось особенно непредсказуемым и опасным: привычная для этих мест непогода затрудняла навигацию и мешала держать строй, а палубу, надстройки и орудия корабля покрывала толстая ледяная корка. Даже в самый разгар дня над этими водами царила непроглядная темнота и видимость едва ли превышала 7–8 миль. К счастью, ровно те же неудобства испытывал и флот противника, а мрак полярной ночи к тому же практически устранял угрозу обнаружения конвоя немецкими самолётами-разведчиками и уберегал от авиаударов.
Хотя к зиме 1942 года ситуация на фронтах уже заметно переломилась в сторону союзников, восточный фронт все ещё остро нуждался в бронетехнике, боеприпасах и сырье, а потому возобновить поставки следовало в самое ближайшее время. Отправка следующего конвоя, в состав которого должно было войти больше тридцати судов, была назначена на середину декабря. Против этого плана выступил главнокомандующий флота Метрополии адмирал Джон Тови, в ведении которого, собственно, и находилась охрана конвоев. По его мнению, в случае непогоды столь большой отряд кораблей не сумеет удержать строй и неизбежно распадётся на несколько разбросанных по акватории мелких групп. Адмирал настаивал на нескольких конвоях максимум по десять транспортов, каждый из которых сопровождали бы по четыре эсминца.
Слева направо: контр-адмирал Роберт Барнетт, Первый лорд Адмиралтейства Альберт Виктор Александер и адмирал Джон Тови
Это предложение, в свою очередь, не устраивало уже Адмиралтейство, в результате чего было решено остановиться на компромиссном варианте: конвой состоял из двух частей, обозначенных как JW-51A и JW-51B. Первый из них в составе 16 кораблей вышел из порта Лох-Ю в сопровождении двух эсминцев, а также крейсеров «Шеффилд» и «Ямайка», которыми командовал контр-адмирал Барнетт, и спустя десять дней благополучно прибыл в Кольский залив.
JW-51B, состоявший из 14 судов, отправился в путь 22 декабря 1942 года. Хотя первые дни пути прошли вполне благополучно, уже 28 декабря арктическая погода показала свой норов: налетел жестокий шторм, и видимость, и без того оставлявшая желать много лучшего, снизилась практически до нуля. Как и опасался адмирал Тови, удержать строй конвою не удалось. От основной группы отстали пять транспортов и один из траулеров, на поиски которых на следующий день был отправлен один из кораблей эскорта. Впрочем, спустя сутки часть из них все же сумела догнать отряд.
Еще 30 декабря немецкая подлодка U-354 заметила конвой и сообщила командованию о «6–10 транспортах в сопровождении слабого эскорта». Уже на следующий день на перехват JW-51B вышло соединение, состоявшее из карманного линкора «Лютцов» и тяжёлого крейсера «Адмирал Хиппер», а также шести эсминцев. План адмирала Редера, главнокомандующего германскими ВМФ, был довольно прост. Атака конвоя должна была идти с двух направлений: «Адмирал Хиппер», который вместе с тремя эсминцами находился на 75 миль севернее «Лютцова», должен был вступить в бой первым и отвлечь на себя силы эскорта. Уходя из под огня крейсера, британские транспорты повернули бы на юг, где вскоре попали бы прямо под обстрел «Лютцова».
К утру 31 декабря шторм уже успел улечься, однако видимость, как и прежде, едва превышала 8 миль во всех направлениях. Около 9 часов утра эсминец «Обдьюрейт» заметил несколько лёгких кораблей, идущих курсом на север. Хотя опознать их не удалось, эскорт конвоя не торопился идти в атаку: существовала вероятность, что это был советский патруль. Пользуясь их замешательством, немецкие эсминцы открыли огонь. Следуя подготовленному заранее плану обороны, «Акейтс» принялся ставить дымовую завесу вокруг судов конвоя, в то время как остальные корабли эскорта двинулись на противника. Орудия британских эсминцев были практически бесполезны против хорошо бронированных немецких крейсеров, но их торпеды все ещё представляли реальную угрозу для вражеских кораблей. Прекрасно это понимая, «Онслоу» и «Оруэлл» принялись маневрировать, имитируя при этом торпедные атаки. Хотя непогода и плохая видимость существенно затрудняли стрельбу, огонь «Адмирала Хиппера» тяжело повредил эсминец «Акейтс», который вскоре затонул, и задел «Онслоу», тяжело ранив капитана Роберта Шербрука, командовавшего силами эскорта.
HMS Sheffield
К счастью, к тому времени в бой вмешались подоспевшие на помощь конвою «Шеффилд» и «Ямайка» из сил ближнего прикрытия. Командовавший ими контр-адмирал Роберт Барнетт умело воспользовался недостатком освещённости, в результате чего «Адмирал Хиппер» заметил британские крейсера, лишь когда те открыли огонь в его направлении. Расстановка сил резко изменилась и вице-адмирал Кумметц, получивший приказ не рисковать своими кораблями понапрасну, решил отступить. Но даже это поспешное бегство не прошло для немецких сил безболезненно: огнём «Шеффилда» удалось потопить эсминец «Экольд».
Изначально запланированная как решительный разгром очередного конвоя союзников, операция Regenbogen обернулась постыдным поражением немецкого военно-морского флота и тяжёлым ударом по его репутации. Уже спустя месяц после Новогоднего боя адмирал Редер вынужден был подать в отставку, а Гитлер в порыве ярости едва не решился расформировать весь германский надводный флот, корабли пустить на металл, а их орудия использовать в качестве береговых артиллерийских батарей.
Поделись с друзьями
14.01.14,
Уважаемые читатели, приглашаем вас поучаствовать в нашей очередной , которая пройдет в четверг, 16 января, с 19:00 до 21:00 (МСК). Темой конкурса станет Новогодний бой — сражение между эскортом арктического конвоя JW-51B и превосходящими силами немецкого флота.
Первый из арктических конвоев, получивший кодовое обозначение «Дервиш», вышел из Ливерпуля 12 августа 1941 года. Несмотря на довольно слабый эскорт, он без всякого сопротивления пересёк враждебные воды и доставил в Архангельск груз боеприпасов, одежды, каучука, вспомогательного оборудования и полтора десятка истребителей «Харрикейн». Воодушевлённое таким успехом, Адмиралтейство вскоре начало отправлять конвои со столь необходимыми Красной армии грузами дважды, а порой и трижды в месяц. К несчастью, долго это не продлилось. Желая защитить побережье Норвегии от возможного вторжения союзников и прервать поставки военной техники и стратегического сырья в Советский Союз, немецкое командование усилило свою северную флотскую группировку, превратив и без того неспокойные арктические воды в арену жестокого и кровопролитного противостояния…
Тяжёлый кресер «Адмирал Хиппер»
Несмотря на то что для Советского Союза поставки союзников имели важнейшее стратегическое значение, после катастрофы с конвоем PQ-17, рассеянным и практически уничтоженным по пути в Архангельск, и PQ-18, который также понёс серьёзные потери, Адмиралтейство решило отложить конвои до начала зимы 1942-1943 года. В течение полярного дня, который в этих широтах длится не один месяц — до самого конца осени, отправлять конвои было чересчур рискованно: граница полярных льдов смещалась далеко на юг, и в результате большая часть маршрута проходила в непосредственной близости от немецких военно-морских баз и аэродромов в Альтен-фиорде, Китсамо и Киркенесе.
С приходом же полярной ночи обстановка кардинально менялась. Море становилось особенно непредсказуемым и опасным: привычная для этих мест непогода затрудняла навигацию и мешала держать строй, а палубу, надстройки и орудия корабля покрывала толстая ледяная корка. Даже в самый разгар дня над этими водами царила непроглядная темнота и видимость едва ли превышала 7–8 миль. К счастью, ровно те же неудобства испытывал и флот противника, а мрак полярной ночи к тому же практически устранял угрозу обнаружения конвоя немецкими самолётами-разведчиками и уберегал от авиаударов.
Хотя к зиме 1942 года ситуация на фронтах уже заметно переломилась в сторону союзников, восточный фронт все ещё остро нуждался в бронетехнике, боеприпасах и сырье, а потому возобновить поставки следовало в самое ближайшее время. Отправка следующего конвоя, в состав которого должно было войти больше тридцати судов, была назначена на середину декабря. Против этого плана выступил главнокомандующий флота Метрополии адмирал Джон Тови, в ведении которого, собственно, и находилась охрана конвоев. По его мнению, в случае непогоды столь большой отряд кораблей не сумеет удержать строй и неизбежно распадётся на несколько разбросанных по акватории мелких групп. Адмирал настаивал на нескольких конвоях максимум по десять транспортов, каждый из которых сопровождали бы по четыре эсминца.
Слева направо: контр-адмирал Роберт Барнетт, Первый лорд Адмиралтейства Альберт Виктор Александер и адмирал Джон Тови
Это предложение, в свою очередь, не устраивало уже Адмиралтейство, в результате чего было решено остановиться на компромиссном варианте: конвой состоял из двух частей, обозначенных как JW-51A и JW-51B. Первый из них в составе 16 кораблей вышел из порта Лох-Ю в сопровождении двух эсминцев, а также крейсеров «Шеффилд» и «Ямайка», которыми командовал контр-адмирал Барнетт, и спустя десять дней благополучно прибыл в Кольский залив.
JW-51B, состоявший из 14 судов, отправился в путь 22 декабря 1942 года. Хотя первые дни пути прошли вполне благополучно, уже 28 декабря арктическая погода показала свой норов: налетел жестокий шторм, и видимость, и без того оставлявшая желать много лучшего, снизилась практически до нуля. Как и опасался адмирал Тови, удержать строй конвою не удалось. От основной группы отстали пять транспортов и один из траулеров, на поиски которых на следующий день был отправлен один из кораблей эскорта. Впрочем, спустя сутки часть из них все же сумела догнать отряд.
Еще 30 декабря немецкая подлодка U-354 заметила конвой и сообщила командованию о «6–10 транспортах в сопровождении слабого эскорта». Уже на следующий день на перехват JW-51B вышло соединение, состоявшее из карманного линкора «Лютцов» и тяжёлого крейсера «Адмирал Хиппер», а также шести эсминцев. План адмирала Редера, главнокомандующего германскими ВМФ, был довольно прост. Атака конвоя должна была идти с двух направлений: «Адмирал Хиппер», который вместе с тремя эсминцами находился на 75 миль севернее «Лютцова», должен был вступить в бой первым и отвлечь на себя силы эскорта. Уходя из под огня крейсера, британские транспорты повернули бы на юг, где вскоре попали бы прямо под обстрел «Лютцова».
К утру 31 декабря шторм уже успел улечься, однако видимость, как и прежде, едва превышала 8 миль во всех направлениях. Около 9 часов утра эсминец «Обдьюрейт» заметил несколько лёгких кораблей, идущих курсом на север. Хотя опознать их не удалось, эскорт конвоя не торопился идти в атаку: существовала вероятность, что это был советский патруль. Пользуясь их замешательством, немецкие эсминцы открыли огонь. Следуя подготовленному заранее плану обороны, «Акейтс» принялся ставить дымовую завесу вокруг судов конвоя, в то время как остальные корабли эскорта двинулись на противника. Орудия британских эсминцев были практически бесполезны против хорошо бронированных немецких крейсеров, но их торпеды все ещё представляли реальную угрозу для вражеских кораблей. Прекрасно это понимая, «Онслоу» и «Оруэлл» принялись маневрировать, имитируя при этом торпедные атаки. Хотя непогода и плохая видимость существенно затрудняли стрельбу, огонь «Адмирала Хиппера» тяжело повредил эсминец «Акейтс», который вскоре затонул, и задел «Онслоу», тяжело ранив капитана Роберта Шербрука, командовавшего силами эскорта.
HMS Sheffield
К счастью, к тому времени в бой вмешались подоспевшие на помощь конвою «Шеффилд» и «Ямайка» из сил ближнего прикрытия. Командовавший ими контр-адмирал Роберт Барнетт умело воспользовался недостатком освещённости, в результате чего «Адмирал Хиппер» заметил британские крейсера, лишь когда те открыли огонь в его направлении. Расстановка сил резко изменилась и вице-адмирал Кумметц, получивший приказ не рисковать своими кораблями понапрасну, решил отступить. Но даже это поспешное бегство не прошло для немецких сил безболезненно: огнём «Шеффилда» удалось потопить эсминец «Экольд».
Изначально запланированная как решительный разгром очередного конвоя союзников, операция Regenbogen обернулась постыдным поражением немецкого военно-морского флота и тяжёлым ударом по его репутации. Уже спустя месяц после Новогоднего боя адмирал Редер вынужден был подать в отставку, а Гитлер в порыве ярости едва не решился расформировать весь германский надводный флот, корабли пустить на металл, а их орудия использовать в качестве береговых артиллерийских батарей.
Поделись с друзьями
